Психология

Проблема с психологическими защитами состоит не только в том, что они закрывают рану и не дают нам исцелиться. А их в том, что они создаются из нашего же материала, из наших же ресурсов. И забирают у нас жизненные силы.

То есть если условно представить, что вся наша психика это 100% каких-то единиц, то сначала мы создаем боль нашей психикой, а затем из своей же психики формируем защиты, чтобы эту боль не чувствовать. Таким образом если, например, если боль создается 20% нашей психики, то ещё 25% нашей энергии уходит на то, чтобы от неё отключиться, не чувствовать, срационализировать, обесценить. И получается, что на жизнь остается 55% нашей психической энергии.

Поэтому человек с большим количеством психзащит может часто испытывать ощущение усталости, апатии, неспособности что-то сделать. Частично это состояние усталости или безэнергичности может быть связано с физиологией, тогда здесь помогают врачи, но часто это имеет именно психологическую основу.

Психологические защиты помогают человеку справиться с чувствами или мыслями про себя, которые для него непереносимы. Чтобы не испытывать страх, боль, стыд, вину, горе, печаль, злость, зависть, человек придумывает разные объяснения, оправдания, рационализирует, вытесняет, притворяется, что не слышит, не видит, не понимает. Потому что иначе придётся встретиться с сильными чувствами, которые очень пугают или кажутся недопустимыми.

Но не только непереносимые чувства создают защиты. Очень часто мы защищаем какой-то наш образ внутри себя. «Я должен быть умным, сильным, смелым …» или «Я не должен быть слабым, нуждающимся, глупым …». Этот внутренний разрешенный образ помогает нам жить. За каждым таким долженствованием есть какое-то «то», «тогда», «чтобы» или «иначе», которое защищает нас от последствий.

Я должен быть умным, чтобы …
Если я буду глупым, то …
Я должен быть смелым, иначе …

Обычно под травмой понимают тяжелое событие в жизни, которое психика человека не смогла обработать. Сейчас такой травмы очень много и для нее разработаны методы помощи и способы справиться с последствиями. Но есть и другой вид травмы, он не так явно виден и о нем не так много людей знает, но он может влиять на жизнь людей не менее драматично. Это травма пережитого счастья. Обычно она происходит в младенчестве, поэтому очень часто она остается неосознаваемой во взрослом возрасте и людям даже не приходит посмотреть в эту сторону.

Травма пережитого и недостижимого счастья происходит с человеком тогда, когда он переживает какое-то пиковое ощущение счастья и оно запечатляется в его психике как эталон смысла. И чтобы он потом не испытывал он неосознанно сравнивает с тем ощущением, и ничего никогда не дотягивает до него.

Темой моих последних дней активно стал женский нарциссизм. В работе, супервизии, жизни. Я заново перечитываю «Адскую паутину нарциссизма» Сэнди Хочкис, Кэрил Макбрайд и ее книгу про нарциссических матерей «Буду ли я когда-нибудь для тебя достаточно хорошей», посмотрела фильм «Дорогая мамочка» об актрисе Джоан Кроуфорд, где можно увидеть ад материнского нарциссизма на уровне с психопатией, обсуждаем эту тему с подругами и коллегами в разных аспектах. Все это вызывает много разного отклика.

Сама тема очень обширная. И очень сложная. Я вижу, что очень много текстов в интернете про нарцов, перверзов, манипуляторов мужчин, и намного меньше про женщин. И в данном случае для меня этот тот момент, когда отсутствие феминитива играет сильно против. Потому что автоматически переносит идею нарциссизма на мужчин, поляризует и расщепляет тему. И мы получаем картину, что мужчина-нарц-токсик-абьюзер это ужас-ужас, их надо убить, а женщина-нарцисс, во-первых, их нет, а во-вторых, это очень окей и почему вы вообще решили, что нарциссизм это плохо?
Очень сложно писать, рассуждать на эту тему, чтобы оно не звучало с осуждением. Потому что тема сама по себе полна стыда, а где стыд, там желание защититься, напасть, осудить другого, что он осуждает, считает это плохим, навесить проекций и т.д.

В этом посте я напишу про один из способов, как появляется внутренний критик и что можно сделать, чтобы его уменьшить. Частично это связано с нарциссическими тенденциями, но бывает по-разному, поэтому главное это понимать, что стало причиной.

Обычно под внутренним критиком подразумевается, что это слова от родителей или других значимых фигур, которые мы впитали в себя за время нашего детства и взросления. Если семьи были очень дисфункциональные, с насилием, абьюзом, то вполне реально услышать от родителей что-то типа: «ты — ничтожество» или «лучше бы ты умер». Но такие прямые послания это не повсеместная история и поэтому мне стало интересно разобраться, как сформировался грубый критик у тех людей, чьи семьи были условно нормальными, без оскорблений и прямых агрессивных посланий. И я нашла для себя один из вариантов. Если коротко, то он звучит так:

Чем больше я хочу, чем больше я считаю, что мир мне должен и чем меньше я получаю в реальности, то тем сильнее мой внутренний критик. Потому что неполучение желаемого вызывает злость и ярость, и если ее некуда развернуть в мире, то она обрушивается на меня изнутри.

Людям, у которых сильно развит внутренний критик, очень сложно принимать реальность и свои ограничения в ней. Вместо того, чтобы осознать, что у них вот такая вот скорость, вот такой вот рабочий вес, вот такие вот показатели работоспособности, да и в целом любые реальные показатели, принять это как факт и начать что-то делать, исходя из этих условий, они начинают изводить себя за то, что они не лучше и не больше. Как будто внутреннее мочилово реально сделает их быстрее, выше, сильнее.

Но при этом критика часто направляется не на работу над показателями, а просто на то, чтобы поругать себя. Критик не дает прожить реальность и смириться с ней. Ведь кажется, что пока ругаешь — что-то делаешь, влияешь на ситуацию. Или если поругаешь себя сильно, то обязательно кто-то придет, пожалеет, взмахнет волшебной палочкой и все поменяется. Но от того, что я буду ненавидеть себя за то, что бегу со скоростью 10 минут на километр, я не побегу быстрее. Иначе бы большинство людей в депрессии были бы самими сильными, прокачанными и богатыми в мире.

Уровень застревания в гештальте очень сильно зависит от общей жизненной ситуации, от фона, от того, что сейчас с нами происходит.

Иногда клиент приходит с какой-то проблемой и непонятно, что с ней делать. Тогда я изучаю, что происходило в тот момент, когда человек осознал, что у него проблема. И очень часто оказывается, что именно внешние события являются тем, что определяет степень «болезненности» проблемы. Очень простой пример: если передо мной лежит яблоко, то в зависимости от того, когда я ел, оно станет или самым важным в моей жизни (если я ел два дня назад), или просто незаметным фруктом, если я ел не так давно. Если женщина (мужчина) в целом востребованы в жизни, то потеря одного поклонника не сильно повлияет на ситуацию, если в жизни нет никого, то человек залипает на любом минимальном внимании.

Это как бы основы.

Вчера я увидела, что я недооцениваю влияние фона на то, как сильно я залипаю в своей незавершенной ситуации.