Статьи

Сейчас у нас очень много горя самого разного уровня. И способность проживать его, проходить через оплакивание утраты не теряя себя, очень важная.

Горе говорит нам о том, что произошла утрата и мы пытаемся с ней справиться. Горевание — это проживание утраты. Под утратой и потерей понимается не только жизнь или имущество. Утрата целей, прошлых смыслов, надежд, планов, отношений — всего того, что занимало в нашей психике какую-то часть — это все может сопровождаться проживанием горя.

Но не все разрешают себе это горе. Потому что очень страшно разрешить себе свою боль, когда рядом есть те, кому хуже.
В этом мире нет единого болеметра, который определяет уровень боли, когда вы имеете право на горе, а когда нет. Как бы не было кому-то плохо, это не говорит, что вам не положено горевать, пока вы не достигли его уровня боли. Потому что это не соревнование и сравнение, кому хуже. Это не исключающее ИЛИ. Это «я знаю, что им плохо, и сочувствую им, и мне тоже плохо, и я буду сочувствовать себе». Потому что мы не можем мериться страданиями. Каждый решает свою задачу и имеет право на свои сожаления.

В первые дни войны люди очень ярко ощутили ценность времени. Многие посты были о том, что они сожалеют, что чего-то не сделали в прошлом. Кто-то сожалел, что не дошел до врачей и не занимался своим здоровье, кто-то — что не начал создавать свой проект или боялся делать что-то важное для себя, кто-то — что потерял время в плохих отношениях или наоборот не ценил то, что было. Для кого-то война актуализировала ценности, сделала выпуклым то, что на самом деле было важно, но до чего не доходили руки. И в этом месте у людей появилась решимость больше не тратить время на «не то» и фокусироваться только на реально важном. Возможность потери оказалось очень хорошей лакмусовой бумагой на ценное.

В основе прокрастинации и отложенной жизни лежат страхи. Страх неизвестного, провала, успеха, осуждения и критики, конфликта. Все эти страхи сковывают человека и он выбирает менее опасное, пусть и пресное существование.
И вот пришла война. И все эти страхи оказались мелкими на фоне самого большого. Страх реальной смерти. Когда он кажется максимально рядом, то все остальное кажется вообще не важным, мелким и несущественным. Потому что камень бьет ножницы. Сколько таких историй мы слышали, когда люди перед угрозой жизни обещали себе и/или Богу пересмотреть все свои действия, начать жить иначе, заняться наконец-то тем, что хочется, а не тем, что надо.

Эта неделя была очень насыщена учебой. Сначала это был 3х-дневный семинар по травмо-фокусированной КПТ и ПТСР, а потом еще несколько разных вебинаров на тему травмы и тревоги. Это была не совсем моя личная инициатива, потому что ТФ-КПТ был семинаром по расписанию обучения, а другие семинары были по принципу «только сегодня и только живьем», и мне надо было на них присутствовать. Раньше я бы с радостью написала об этом под хэштегом
#вседолжнызнатьчтоядофигаучусь, но сегодня вообще не могу этому радоваться. Потому что сейчас обучение — это в определенной степени роскошь. Потому что учеба во время войны и избыточной тревоги — это не развлечение, а очень сильная когнитивная нагрузка, к которой многие оказываются не готовы. И если не понимать, как это работает, можно начать себя сильно ругать, осуждать, наказывать и делать ненужные выводы.

Люди мне пишут и спрашивают «Маша, как специалист по прокрастинации, объясни, почему я не могу заставить себя учиться?» И сейчас я немного об этом напишу.

В текущей обстановке, когда есть угроза жизни (своей или близких), когда много тревоги, неопределенности, напряжения, большинство людей в той или иной форме регрессировали. Как эмоционально, так и когнитивно.

Уже 21 день войны. Это один из критических дней, когда происходят кризисные переломы. Человек устает сопротивляться. Он уже давно не на адреналине, накопилось напряжение, хочется, чтобы поскорее все закончилось, и уже неважно какой ценой. Все пишут, что война — это марафон, но готовы к нему не все. И это нормально. Но важно увидеть, какие у нас есть способы это преодолеть.

Вчера на сессии у меня родилась метафора, описывающее наше текущее эмоциональное состояние. Это состояние человека, замерзающего от холода до смерти. Я вспомнила, как когда-то давно читала воспоминания человека, который потерялся зимой в лесу. Он описывал, как брел куда-то по снегу, он понимал, что его ищут и ему надо идти, но это давалось все сложнее и сложнее. Он даже начал слышать голос, который ему нашептывал, что надо просто остановиться, сдаться и все станет хорошо. Этот голос был как голос сирен, которые звали мореплавателей на погибель. Он искушал к смирению и сдаче. В какой-то момент силы его уже покинули и он остановился, лег в снег и просто стал засыпать. Он говорил, что ему даже стало казаться, что ему тепло, и что вот сейчас он уснет и все станет хорошо. Очнулся он уже где-то в домике лесника со спасателями, которые все-таки его нашли. Они привели его в чувство. А что было дальше я не помню.

Три типа боли, с которыми можно встретиться в процессе психотерапии, и которые клиенты всячески стараются избежать.

1. Боль прошлого опыта.

Когда клиенты на сессиях говорят мне, что им больно вспоминать прошлое, и они не хотят работать с детскими переживаниями, я обычно привожу в пример две метафоры.

По мере того, как ребенок адаптируется к тяжелым жизненным ситуациям, переживает травматические события, проживает разную боль, его психика принимает ряд деформаций, чтобы с этим справится. И с одной стороны, это дает возможность уменьшить боль в настоящем, чтобы не страдать от этого каждый раз, с другой стороны, эти деформации очень сильно влияют на качество текущей жизни, потому что накладывают очень сильный отпечаток и оказывают большое влияние.

Хочу написать пост на важную тему про процесс терапии и любого саморазвития/самоисцеления.

Интернет полон разными хорошими текстами, материалами, техниками, упражнениями по самопомощи. Казалось бы, бери и делай, почему не всегда все эти прекрасные вещи работают?

Потому что есть один важный нюанс, о котором часто не говорят, не пишут и люди оказываются в неведении.

Этот нюанс называется своевременность или уместность практик.

Он заключается в том, что ̶н̶е̶ ̶в̶с̶е̶ ̶й̶о̶г̶у̶р̶т̶ы̶ ̶о̶д̶и̶н̶а̶к̶о̶в̶о̶ ̶п̶о̶л̶е̶з̶н̶ы̶ не все практики и техники одинаково эффективны на всех этапах нашего пути.

Есть этап проживания боли, есть этап сопротивления изменениям, есть этап становления и плато, есть этап поиска мотивации, и еще много других этапов и подэтапов.

В среде психотерапевтов разных направлений есть определенная конкуренция за то, какой метод лучше, эффективнее и т.д. Когнитивно-поведенческая терапия топит за то, что они evidence based, что их эффективность доказана в исследованиях, в ответ на это гештальт-терапевты говорят, а вот у нас тоже есть исследования, и вообще эффективность зависит от терапевта больше, чем от метода.

Я со своей стороны хочу поделиться своими рассуждениями.

Для меня спор о том, какая психотерапия эффективнее, равносильно спору, какой вид спорта лучше. Кроссфит или йога, плавание или бег, танцы или фитнес.

Как в физической активности нельзя выбрать один единственно работающий вид, который закрывает все потребности тела, так и в психотерапии нельзя сказать, что есть одна на всех, которая сможет закрыть все потребности человека.

Наша психика нуждается в разных опытах, подходах, методах, и все они полезны для определенной задачи.